Совет Межпарламентского союза настоятельно призывает правительства и парламенты во всем мире руководствоваться принципами и нормами, установленными Декларацией о критериях свободных и справедливых выборов, в которой определяется, что государства должны ...способствовать становлению и свободной деятельности политических партий, ...устанавливать равные условия для соперничества в ходе выборов .
Конституция Российской Федерации, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 года, установила, что в России признаётся идеологическое, политическое многообразие и многопартийность. После многих лет монополии одной партии открылись перспективы для создания новых общественных политических объединений и установления атмосферы идеологического плюрализма. Однако для реальных демократических перемен требовалась законодательная база, конкретизирующая и развивающая названные положения Конституции.
Несмотря на такую необходимость, федеральный законодатель не спешил, и новорожденная российская многопартийность терпеливо ждала своего звёздного часа в надежде получить условия для развития, и в первую очередь - закон о политических партиях в России.
Загадочный закон о партиях
Тем временем вместо этих самых партий на политическом поле, особенно в периоды общероссийских избирательных кампаний, мелькали далекие от общественно-политических задач, но зарегистрированные Минюстом России и претендовавшие на управление страной многочисленные объединения вроде Партии любителей пива, союза эмжэковцев, движения лесоводов, ассоциации патентоведов, общества трезвости: Как в легкомысленном калейдоскопе, отличались пестротой и их организационно-правовые формы: ассамблеи, ассоциации, конвенции, конгрессы, комитеты, конфедерации, лиги, палаты, советы, фонды, фронты, центры.
На право выдвигать кандидатов в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в 1993 году претендовало 167 общественных объединений, в 1995 году - 273, в 1999 году - 139, на должность Президента Российской Федерации в 1996 году - 92, на предстоящих президентских выборах - 147, а на участие в выборах в региональные органы государственной власти в 1995-1999 годах - более 4,5 тысяч общественных объединений.
Приведённые цифры свидетельствуют об очевидной раздробленности политических сил России. И это одна из причин того, что в результате выборов в законодательные органы страны и регионов приходят представители общественных объединений, отражающих политическую волю, как правило, незначительной части российского общества или населения субъекта Российской Федерации. Так, на выборах в Госдуму в 1995 году отдали свои голоса в поддержку КПРФ 22,3% избирателей от принявших участие в голосовании, ЛДПР - 11,18%, НДР - 10,13%, объединения Яблоко - 6,89%. Даже общее число избирателей, проголосовавших за победившие на выборах объединения и блоки, составило в 1995 году лишь около 35 миллионов человек или менее одной трети от числа всех зарегистрированных избирателей. По предварительным данным, эта доля несколько увеличилась по итогам парламентских выборов в 1999 году и составила 54 миллиона человек, то есть половину взрослого населения страны. Поддержали федеральные списки кандидатов избирательного объединения КПРФ около 15%, блока Единство - 14%, блока Отечество - Вся Россия - 8%, блока Союз правых сил - 5%, Блока Жириновского и объединения Яблоко - приблизительно по 4% от числа зарегистрированных избирателей.
Чтобы общественные объединения могли заявить о себе как выразители интересов большей части народа, нужны консолидация и укрупнение их сил, оптимальное политическое структурирование общества. Это дало бы возможность избирателям предметнее понимать цели и идеологию каждого политического формирования, четко определять свои политические симпатии, принимать более осознанные решения при голосовании на выборах. И кто же как не законодатель должен об этом позаботиться!
Однако жизнь показала, что для большинства депутатов нижней палаты российского парламента первого и второго созывов, сосредоточившихся в пропартийных фракциях и группах, главным в определении позиции относительно закона о политических партиях стал прагматический расчет: чьих сторонников после вступления такого закона в силу окажется больше и не придется ли им, обладателям депутатских мандатов, делиться властью с новыми партиями. Похоже, эти сомнения уже давно сделали для фракций в прежней Государственной Думе риторическим вопрос: А нужен ли закон о партиях?
Эта и ныне актуальная тема была знаковой уже для самых первых преобразований в политической системе России. И дабы не снимать с себя тогу поборников демократии и не давать повода для рассуждений о своей тенденциозности, депутаты Государственной Думы первого созыва проголосовали-таки за федеральный закон О политических партиях , но лишь накануне окончания своих полномочий, 8 декабря 1995 года. Принять этот важный закон раньше означало бы внесение нежелательных для них изменений в правила проведения предстоящих думских выборов, в которых большинство законодателей и партийные депутатские объединения собирались принять участие.
Примечательно, что депутатские фракции и на этот раз не изменили правилу писать законы в угоду партийным установкам. В принятом законе они предусмотрели льготные условия регистрации своих общественных объединений в качестве политических партий. Предполагалось, что достаточно получить пять или более процентов голосов избирателей на федеральных выборах, чтобы называться политической партией. Тем самым устанавливалось, что общественные объединения, имеющие фракции в Госдуме, уже и есть политические партии.
В 1998 году это положение было взято некоторыми депутатскими фракциями на вооружение и не бескорыстно использовано в период назревавшего роспуска Государственной Думы для пропаганды заведомо неверного утверждения в пользу своих политобъединений, якобы де-факто являющихся полноправными политическими партиями, не подлежащими перерегистрации и имеющими, в отличие от всех прочих общественных объединений, бесспорное право участвовать в возможных досрочных выборах депутатов Государственной Думы третьего созыва.
Однако, как и все сделанное к определенной дате наспех, закон о партиях был рожден неказистым, далёким от совершенства (очевидно, не без умысла), во многом дословно повторял вступивший в силу полугодием раньше федеральный закон Об общественных объединениях . Понятие политической партии сформулировано аморфно; деятельность партий уложена в те же рамки, что и заурядных объединений; глава об участии политических партий в выборах словно переписана из федерального закона о гарантиях избирательных прав граждан. Не мудрено, что принятый закон, утонув в процедурах согласований, так и не вышел из стен палат парламента.
Государственная Дума второго созыва за все свои четыре года не проявила никакой заботы о том, чтобы этот закон получил жизнь, ибо её депутатские фракции отнеслись к нему столь же предвзято, как и их предшественницы. Воскреснет ли закон о партиях в новой Думе - пока загадка.
